Мамедалиев… имя, за котором стоит большая жизнь настоящего человека и ученого, труды, которого влились в широкую полноводную реку современной науки и техники, внесший реальный, весомый вклад в нефтехимию, сформировавший и  возглавивший ее азербайджанскую школу.

  Нас встречает Севда Мамедалиева, дочь ученого, химик, доцент Азербайджанского инженерно-строительного института. Поднимаемся с ней на четвертый этаж, входим в просторную и светлую квартиру. Здесь жил Юсуф Мамедалиев. И каждая вещь, каждая деталь здесь является памятью о нем, продолжением его жизни. На стене - большой ковер с портретом ученого, выполненный Лятифом Керимовым. «Это – подарок отцу по случаю его пятидесятилетия, преподнесенный Академией Наук республики, - говорит Севда ханым… - Пройдемте в его кабинет».

Массивный письменный стол. «За этим столом, – подумалось мне, – Юсуф муаллим работал. За этим столом в его голове зрели новые идеи, новые творческие замыслы». Но Севда ханым как бы угадала ход моих мыслей.

- Знаете, отец редко сидел за этим столом. В его кабинете прямо у окна, из которого открывается великолепный вид на море, стоял еще один, но уже меньших размеров письменный стол. И большинство его трудов рождалось именно за этим столом. Он любил, чтобы было побольше солнца, света, поэтому это окно никогда не завешивалось занавесями…

Вообще, - продолжает Севда ханым, - отцу было свойственно некоторая мечтательность, мягкая лиричность. Я полагаю, что даже будучи уже известным ученым-химиком, в душе он оставался лириком. Ведь он собирался стать филологом! И часто с присущим ему большим чувством юмора, рассказывал нам, как 1923 году приехал из родного Ордубада - города, прославившегося своими богатыми  литературными  традициями и наполненного запахом весенних фиалок в Баку, поступать в Высший Педагогический институт. Уже тогда пошла борьба между двумя влечениями: к литературе и естественным наукам и чуть было не подал заявление на филологический факультет! На подготовительном курсе, куда он был направлен, как многие другие не имевшие завершенного среднего образования юноши, он столкнулся с Садыхом Гусейновым, который был одним из первых азербайджанцев, получивший за рубежом специальное образование. Именно Садых Гусейнов  понял колебания моего отца, тогда еще юноши, и направил его на путь, ставшим путем и смыслом всей его жизни. Так,  рассказывал нам отец. Он пошел на естественное отделение. Тем не менее, он не отвернулся от поэзии, от литературы, и даже писал и печатал стихи. Химия была главной его привязанностью, и как ни странно это может прозвучать в отношении  сугубо конкретной, практической науки, каковой является нефтехимия, она до последних дней наполняла поэзией его жизнь.  В одном из своих писем он писал мне: «Ты знаешь, в истории химии известно много изречений о  величие химии. Один крупнейший ученый XIX века говорил: «Химия представляется мне дремучим лесом, изобилующим чудесными вещами». И вот моя дорогая, каждый искатель стремится  найти в этом дремучем лесу новые творения природы, новое явление жизни. Эти поиски и открытия дает бесконечную, ни с чем несравнимую радость…»

Поэзию слова и мысли отец стремился перенести в свою науку, и даже научные статьи он писал красиво и интересно. Красиво излагать мысли он учил и нас, детей. Вот послушайте, - Севда ханым взяла из папки одно из писем и зачитала несколько строк: "Для химика литературный талант предмет первой необходимости. Химик свои научные произведения должен писать  как настоящий мастер слова. Тебе придется в своей будущей работе описывать течение  химических реакций, а здесь требуется глубокая  наблюдательность и точное описание химических превращений..."

Это письмо Юсуф Мамедалиев написал дочери, когда той было всего 11 лет.

- Надо сказать, - продолжает разговор Севда ханым, - отец всегда обращался к нам как к равным, как к взрослым, сознательным людям. И мы фанатично любили и беспредельно уважали его, старались подражать ему во всем. Помню как он был рад, когда в десятилетнем возрасте я заявила, что буду «как папа» и даже стала подписываться «Севда-химик»…  Это был наш друг и относился  он к нам по-рыцарски. Эту его черту точно выразил академик В.В. Коршак. Когда снимали фильм об отце и спросили его: «Что Вы могли сказать о Юсуфе Мамедалиеве?» – он ответил: «Это талантливый ученый и великий джентльмен».

Что он ценил в людях превыше всего? Думаю, доброту. И недаром любил повторять: «Спешите делать добро!» Самым главным для него был внутренний мир человека. Мне хотелось бы привести выдержки из одного письмо, очень дорогого моему сердцу. В нем он пишет: «Знаешь, мой друг, самое интересное в жизни - это не калейдоскоп быстро сменяющихся событий и внешних впечатлений, а внутренний мир человека». Богатый внутренний мир отца озарял неугасимым  светом не только нас, детей, но и всех, кто знал его…"

Среди множества фотографий, писем, и других документов, лежащих перед Севдой ханум, я увидела небольшой сборник стихов. Взяла в руки, перелистала. И вдруг увидела  небольшое стихотворение «Сердце», написанное Садыхом Ханалиевым и посвященное памяти Юсуфа Мамедалиева. Я попросила Севду ханым разрешить мне прочесть его вслух:

Нет, я ошибся, он не уходил,

И не было ни слез, и ни разлуки.

Все то, что он когда-то посадил

Сегодня расцвело в саду науки.

Мечты его обращены в дела,

Он шел крутой тропой первопроходца,

Во имя жизни. Жизнь его была

Такое сердце остается,

Ошибся я. Оно живое. Бьется.

 

И к этому думается, трудно что-нибудь добавить.

 

Газета "Эльм" ("Наука"), 11 января 1987 г.